MUST-лифтинг
– это современная малоинвазивная пластическая операция по подтяжке лица и/или шеи с использованием эластичных нитей-имплантов, устанавливаемых через незаметные разрезы в висках и/или в складке за ухом по методике доктора Шерера
(
DR.SCHERER).
Преимущества MUST-лифтинга
- Результат
– радикальное омоложение, сохранение естественности облика; - Практически безопасно
– отсутствует риск повреждения крупных сосудов и лицевых нервов; - Восстановление
– реабилитационный период длится от 2 до 4 недель; - Эффект
– сохраняется в течение 10 лет; - Быстро
– короткая операция продолжительностью не более 1 часа; - Без наркоза
– внутривенная седация в сочетании с местной анестезией; - Амбулаторно
– пациент в тот же день может вернуться домой.
О докторе Шерере
Макс-Адам Шерер – автор новой методики малоинвазивной хирургической подтяжки лица MUST-лифтинга, основатель Клиники Высокой Эстетической Медицины, пластический хирург, специалист по малоинвазивным методикам омоложения, дерматологкосметолог.
Доктор Шерер закончил две ординатуры: по пластической хирургии в РНЦХ имени Б.В. Петровского и по дерматовенерологии в МГМУ имени И.М. Сеченова. Еще во время учебы он был убежден в том, что основной частью его работы станет коррекция возрастных изменений. В то время на Западе начинали все больше внимания уделять возможностям снижения инвазивности хирургических вмешательств. Последовательное получение двух специальностей дало ему возможность шире взглянуть на каждую из них и позволило в будущем выработать собственный подход к подбору и проведению процедур и операций, который он назвал INVISIBLE TOUCH™ (англ. «невидимое прикосновение»). Суть этой концепции – достижение максимального омолаживающего эффекта при полном сохранении естественности мимики, природной гармонии и индивидуальности черт, причем так, чтобы сам факт проведения вмешательства оставался совершенно незаметным.
Результаты его клинической практики убедительно демонстрируют, что синтез малоинвазивной косметологии и пластической хирургии дает возможность добиваться не только существенного, но и максимально естественного омоложения.
Spring Thread
Одно дело прочитать о методах омоложения лица научные статьи, другое – услышать мнение о процедурах от специалиста. Ведь мнение живого человека гораздо информативней и интересней, чем сухие факты и цифры. Именно поэтому мы решили взять интервью у одного из лучших специалистов нашей страны. С его подачи в России начал применяться метод 3D-лифтинга при омолаживающих процедурах. Мы решили узнать, что это такое, но немножечко увлеклись, и получился разговор об омоложении в целом.
Наш собеседник – Макс-Адам Шерер – пластический хирург, дерматовенеролог, специалист по малоинвазивной хирургии омоложения, косметолог. В этом докторе тесно переплелись два специалиста. С одной стороны он знает, что такое прыщи, как их вылечить или как сделать маску для лица, с другой – с легкостью проведет SMAS-лифтинг или пластическую операцию на веках. Он уверен, что если можно поднять брови ботоксом, то не стоит тащить пациента на операцию.
— Вы первый в России внедрили метод 3D-лифтинга, расскажите немножечко о нем.
— В свое время я обратил внимание, что филлер – это не просто заполнитель, а материал, благодаря которому хирург может лепить совершенно новые формы лица, или восстанавливать их. Раньше о филлерах с этой стороны не думали. Препараты использовались очень однобоко: вот есть три вида гиалуроновой кислоты, и они существую для того, чтобы наполнять какие-то определенные зоны.
Со временем лицо не просто опускается, он становится «пустым» внутри, благодаря тому, что жировые прослойки становятся тоньше и лицо как бы «сдувается». Если посмотреть на лицо внимательней, то становится понятно, где находятся эти пустоты. И самое простое, что можно сделать – использовать такие материалы, которые при введении дают хороший объем – волюметрические препараты. Это и есть 3D-лифтинг – объемное инъекционное омоложение и подтяжка лица за счет рационального введения таких материалов. Они восполняют дефицит собственных клеток, за счет этого лицо подтягивается, а внутренние пустые пространства заполняются.
— Сразу? Или требуется время для этого заполнения?
— На 60% сразу, остальное в течение 2 недель. И мастерство врача заключается как раз в грамотном расчете необходимого количества препарата. В идеале материал необходимо ввести так, чтобы это не было заметно окружающим. Просто раз, и стала пациентка на 5-10 лет моложе – это и есть настоящий 3D-лифтинг.
— А какие препараты вы используете для этого?
— Сейчас 3D-лифтинг я могу делать по-разному. И жировой тканью, и разными материалами, и гидроксиапатитом кальция, и гиалуроновой кислотой. И даже в сочетании с нитями или ботулотоксином. Для меня – это целый комплекс омоложения. Где-то нужно поставить нити, в каких-то зонах сделать волюметрическую коррекцию, где-то провести ботулинотерапию, а возможно и добавить пластическую операцию. Например, хирургически подтянуть веки, укрепить овал лица нитями, заполнить жировыми клетками недостающие объемы лица, а напоследок ботоксом «выключить» нежелательную мимику.
— Раз вы упомянули нити, давайте поговорим немного о них. Объясните нашим читателям в чем отличие био-нитей от нитей имплантов?
Когда говорят нити – это в 95% ассоциация с косметическими мезонитями, которые дают косметический эффект – улучшают цвет лица, придают упругость кожи или нивелируют целлюлит. Косметические нити призваны решать проблемы кожи. Они не требуют проводниковой анестезии, каких-либо разрезов, седации. Косметические нити дают косметический эффект.
Нити-импланты – это те, которые находятся в тканях с пожизненной гарантией. Био-нити – рассасывающиеся, при постановке они обеспечивают легкий эффект лифтинга, омоложения и укрепления кожи, а растворяясь этот эффект поддерживают. От них не стоит ожидать выраженной подтяжки. Например, мезонити, у них основное слово «мезо», то есть они обеспечивают мезотерапевтический эффект. А имплантами можно поднять бровь или уголок рта, подтянуть «брыльки» или убрать «второй» подбородок.
То есть био-нити рекомендуется ставить с профилактической целью, а импланты с целью коррекции возрастного птоза. Заметного и стойкого эффекта лифтинга можно добиться только нитями-имплантами.
— А что значит в профилактических целях? Получается, что бионити нужно использовать юным, а импланты только возрастным пациенткам?
— Нет. Даже в 45 лет у женщины может не быть птоза. В этом случае можно обойтись био-нитями. Или наоборот, это может быть и довольно молодая девушка, например, 22 лет, но она резко похудела. Или родила, а роды проходили нелегко – она сильно поправилась, у нее были отеки. Тут понадобятся нити-импланты. Вот еще один пример. Возьмем очень возрастную пациентку с избытками кожи, при этом она у нее очень тонкая, практически нет жировой прослойки. С нитями в таком случае работать невозможно. Подтянуть то можно, но куда девать избытки кожи? Только иссекать хирургически.
Поэтому очень важно правильно выбрать пациента, которому можно ставить нити, чтобы был хороший и долговременный результат. Все зависит от генетики, от того, как человек относится к своему лицу, как ухаживает за кожей.
Иногда приходит пациентка и говорит: «Хочу нити!». А ты понимаешь, что нити явно ей не нужны. Или наоборот, заявляет: «Делайте что угодно, только не нити – они на мне не работают». А почему не работают? Видимо она уже имела негативный опыт. А ведь нити ей могут быть показаны и могут обеспечить отличный результат. Возможно, ей просто нужны были нити-импланты, а не био-нити.
— С нижним возрастным порогом разобрались, а есть ли верхняя граница возраста для установки нитей?
— Все зависит от обстоятельств. Если, например, пришла женщина 60 лет с отягощенным соматическим анамнезом: давление, сахарный диабет и т.п., то взять ее на большую операцию рискованно для организма. Однако можно сделать что-то однозначно улучшающее ее внешний вид, но, скорей всего, не в том объеме, в котором она ждет.
— А можно поставить нити импланты, и в профилактических целях раз в какое-то время добавлять, например, мезонити? Это и будет профилактика?
— Изначально задействованы разные слои кожи. Если мы говорим о био-нитях, стимулирующих, то они устанавливаются либо в дерму, либо чуть-чуть глубже – в подкожно-жировую клетчатку. Рассасываясь, они уплотняют кожу, делают ее эластичной – то есть действуют на кожу. А если мы берем нити-импланты, то тут речь идет о глубоких слоях. Затрагиваются smas (поверхностная мышечно-апоневратическая система) и жировая клетчатка, чтобы именно подтянуть – создать натяжение за счет действия самих нитей.
— Можно ли повторно подтянуть лицо, когда уже стоят нити импланты? Например, нити установили, они с успехом отработали 5 лет, и гравитация взяла свое – лицо снова опало. И что делать? Вытаскивать и ставить новые? Или эти, уже установленные, как-то подтягивать?
— Все зависит от методики. Я практикую методику, когда нити ставлю через небольшие разрезы и фиксирую их, для того чтобы я мог их в любое время заменить. Прошло пять лет… Я их могу заменить или подтянуть снова.
— Есть ли противопоказания для установки нитей?
— Конечно. Как и при любой инвазивной процедуры. По-хорошему перед постановкой нитей необходимо пройти обследования: сдать кровь, пройти ЭКГ и флюорографию.
— Вы работаете и с нитями и с инъекциями. А что больше нравится?
— Я не могу сказать, что мне больше нравится. Это все лекарства, все различные материалы и их важно подобрать так, чтобы они обеспечивали естественный результат. Я не люблю гиперкоррекцию на лице, и работаю в традиции «natural look».
— По каким критериям вы выбираете ставить нити или делать инъекции?
— Это дополняющие методики. Они сочетаются. Я могу, к примеру, за одну процедуру уколоть гиалуроновую кислоту, ботулотоксин или собственные жировые клетки, и одновременно подтянуть овал лица нитями.
— К кому лучше обращаться за подтяжкой лица – к косметологу или пластическому хирургу? И какие факторы необходимо учитывать при выборе специалиста?
— За подтяжкой – к хирургу, за «коллагеном» можно и к косметологу сбегать. Сейчас есть специалисты по малоинвазивным методикам омоложения. Это дисциплина на стыке косметологии и пластической хирургии. Хирургия все более и более становится малоинвазивной, и вытесняет классические доступы, что логично. Развиваются инструменты, методики, материалы, диагностика и прочее.
Если хирург обучен работе с нитями, он сделает прекрасный лифтинг, если же нет, готовьтесь к тому, что он будет перетягивать вас в какие-то древние хирургические методы, более агрессивные. Возможно, они нужны, а возможно еще нет. При начальных проявлениях птоза, при локальных жировых отложениях в нижней трети лица – это хирургическая методика, сочетающаяся с малоинвазивной. Например, я делаю липосакцию «второго» подбородка, «брылей», и тут же прокладываю нить, чтобы они опять не провисли.
Хочешь за косметикой – идешь к косметологу. Хочешь чего-то большего, когда косметологи уже не справляются, нужны другие подходы: для кого-то это пластическая хирургия, кому-то подойдут нити-импланты. Но иногда легче пациенту предложить вариант эндоскопической подтяжки лица, чем ставить нити. Сегодня возможности хирургической нитевой подтяжки действительно впечатляют.
— И последнее, что вы можете пожелать нашим читательницам?
— Хотелось бы пожелать нашим читательницам больше консультироваться с различными специалистами, прежде чем на что-то решаться. Каждый пациент должен найти «своего» хирурга.
— Спасибо.
Похожие материалы:
Схожих страниц не нашлось.
Основное направление работы Доктора Шерера
Основное направление – anti-age, от омолаживающих операций и малоинвазивных инъекционных процедур до космецевтических программ, противодействующих старению кожи. Поэтому он работает преимущественно с областью лица и шеи. В своей практике он использует комплекс методик, в том числе свои собственные разработки, направленные на эффективное решение возрастных проблем. Доктор Шерер уже несколько лет подряд вводит в свою практику самые современные техники и методики омоложения, с целью снижения инвазивности вмешательств, что позволяет значительно уменьшить риски и сократить сроки реабилитации.
Особенность хирургического метода омоложения лица MUST-лифтинг
Если коротко, то MUST-лифтинг – это полноценная подтяжка лица через небольшие разрезы в височной области, обеспечивающая абсолютно естественное омоложение и быструю реабилитацию. «Обязательный» лифтинг – это то, что непременно нужно сделать (от английского MUST – глагол, выражающий необходимость сделать что-либо).
MUST-лифтинг – это аббревиатура, которая расшифровывается как «Minimal Undermining Suspension Technique» и переводится с английского как «операция подтяжки лица с минимальной отслойкой и имплантацией нитями-имплантами Spring Thread». В апреле 2022 года в Монако Макс-Адам Шерер успешно представил свой метод на заседании в рамках 15-го Всемирного конгресса по эстетической и антивозрастной медицине.
Разработанный метод лежит в основе двух известных методик (фейслифтинга с пликацией SMAS (мышечно-апоневротического слоя) и нитевого лифтинга с использованием эластичных нитей-имплантов Spring
Thread® (Спринг Тред)
. Операция MUST-лифтинга обеспечивает эффективную подтяжку контуров лица и области под нижней челюстью с сохранением при этом естественности черт и индивидуальности облика.
Во время данной операции мышечно-апоневротический слой (SMAS) аккуратно прошивается и подтягивается за счет пликации (собирания в складки) при помощи атравматичного проводника без риска повреждения важных анатомических структур, а затем фиксируется на нитях Spring
Thread® (Спринг Тред)
(от англ. «пружинящие нити»). Это обеспечивает подтянутость овала лица на долгие годы. При проведении операции подтяжка мягких тканей осуществляется вдоль вертикального вектора, то есть в направлении, прямо противоположном действию силы тяжести, что позволяет избежать возникающего после традиционной круговой подтяжки эффекта «плоского лица», а также иногда деформации губ, ноздрей и мочек уха.
Как правило, после MUST-лифтинга не образуется гематом, и пациент может быть отпущен домой в тот же день, а после традиционной круговой подтяжки пациент остается в клинике на ночь. Преимуществом MUST-лифтинга является минимальная продолжительность реабилитационного периода: уже через 2-4 недели пациенты могут вернуться к обычному образу жизни.
Омоложение глаз от Макс-Адам Шерера
— Как избежать эффекта «круглого» глаза после операции на веках?
Доктор Шерер: Есть категория пациентов с ослабленным тонусом кантуса, им во время коррекции век нужно подтянуть угол глаз (кантопексия). Если этого не сделать, можно получить выворот век в той или иной степени, и, как следствие, симптом оперированных «круглых» глаз. Я использую малоинвазивное укрепление кантальной связки путем ее прошивания изнутри. Его я не никогда рассекаю, а лишь укрепляю таким способом, за счет чего кантальная связка сокращается и подтягивает угол глаза вверх. Это манёвр придаёт глазам легкую миндалевидную форму, таким образом удаётся избежать эффекта «круглого» глаза после операции.
— Делаете ли Вы пластику круговой мышцы глаза при коррекции?
Доктор Шерер: Поясню, что классический метод блефаропластики включает резекцию мышцы. Я придерживаюсь последних тенденций в пластической хирургии век — сохранение круговой мышцы глаза
, резекцию редко применяю. Также не всегда удаляю все жировые пакеты, а использую их перемещение с последующей фиксацией для устранения скелетизации орбитального края. Для работы с грыжами верхних и нижних век я часто использую трансконъюктивальный доступ.
— Говорят, что трансконъюктивальный доступ при пластике век далеко не всем подходит…
Доктор Шерер: Традиционно трансконъюнктивальный доступ используется в тех случаях, когда нет избытков кожи нижних век. Однако я использую этот доступ в большинстве случаев, как менее инвазивный. При этом избыток кожи я аккуратно удаляю пинч-техникой (pinch – с английского отщипывать)
. Грыжи убираются изнутри, не затрагивая круговую мышцу глаза. При необходимости проводится кантопексия. Такой подход к коррекции век значительно сокращает период реабилитации.
— А липофилинг применяете при пластике век?
Доктор Шерер: Методика липофилинга много лет назад была усовершенствована С. Колеманом (Sydney Coleman), поэтому липофилинг в классическом виде давно неактуален из-за непродолжительного эффекта и осложнений. Сегодня я применяю новый и эффективный способ работы с жировой тканью — фэтграфинг (fatgrafting)
– восстановление недостающей жировой ткани. Во время процедуры в обозначенные зоны вводятся не крупные фрагменты жировой ткани, которые использовались ранее в липофилинге, а небольшие графты, полученные специальным способом, благодаря чему приживаемость составляет до 80%, что естественно отражается на длительности результата коррекции.
— Вы перераспределяете жировую ткань?
Доктор Шерер: В отдельных случаях я перераспределяю инфраорбитальные грыжи для коррекции ими выраженных слезных борозд, а других случаях — удаляю и использую фэтграфинг. Всё всегда очень индивидуально.
— Откуда Вы забираете жир?
Доктор Шерер: Ориентируюсь на пожелания пациентов. В основе все хотят убрать излишки из так называемых жировых «ловушек». Это скопления жировых клеток, которые могут формироваться на разных участках тела и лица. Чаще всего – это живот или колени. Однако для этой процедуры не нужно много материала.
Фэтграфинг обязательно сопровождает окулопластику верхних и нижних век, потому что восполнение жировой ткани очень омолаживает, устраняя возрастное контурирование костного края орбиты.
— Добавляете ли Вы в жир плазму (PRP) для лучшего приживления?
Доктор Шерер: Раньше я обогащал PRP-массой жировой аутотрансплантат, но сегодня — нет. Так как в процессе выделения PRP используется антикоагулянт: либо цитрат, либо гепарин. Последние не укорачивают реабилитацию, а иногда даже дают дополнительную отечность, гематомы и кровоточивость после операции. Из моей практики, длительность результата после фэтграфтинга пропорционально правильной щадящей технике забора, обработки и введения жировых графтов, чем добавлением плазмы (PRP).
Особенности проведения операции
При проведении MUST-лифтинга лица все манипуляции проводятся через небольшие разрезы, спрятанные в висках. Глубокая отслойка SMAS (мышечно-апоневротического слоя) не нужна, а подтяжка мягких тканей проводится путем присборивания мышечного каркаса лица (SMAS-пликация) нитями-имплантами. Закрепление нитей в волосистой части виска – простое и не требует применения дополнительных приспособлений. Такая техника подтяжки дает двойной эффект омоложения:
- хирургический
(подтяжка мышечного слоя обеспечивает четкость овала лица), - нитевой
(разглаживание мимических морщин носогубных складок и углов рта).
Вектор подтяжки благодаря нитевому каркасу – максимально естественный, что исключает нежелательный эффект плоского «оперированного» лица, увеличение рта в длину и расширение ноздрей. Через зигзагообразный разрез в висках убираются избытки кожи, и поэтому видимость рубца в будущем абсолютно исключена, даже если женщина предпочитает короткую стрижку, так как он «исчезает» в волосах. Важным преимуществом является отсутствие разреза перед ушной раковиной, что автоматически избавляет от проблем классической подтяжки лица, такие как деформация козелка и мочки уха, по которым всегда можно установить факт выполненного фейслифтинга.
В конце операции нити-импланты аккуратно фиксируются к височной фасции и поэтому могут быть легко удалены или заменены на новые по прошествии длительного срока (после 10 лет). Операция завершается удалением избытков кожи и наложением косметического шва, который скрывается в волосистой части висков.
Омоложение шеи
Медицина красоты Тэги:
Елена Женина:
Здравствуйте! В эфире программа «Anti-age медицина». С вами я, Елена Женина. А гость моей сегодняшней программы – Макс-Адам Шерер, пластический хирург, специалист по малоинвазивной хирургии омоложения, дерматолог, косметолог и специалист еще по нитевым техникам. И тема нашей сегодняшней программы – шея, что мы можем с ней сделать, как мы можем улучшить ее внешний вид, какие на сегодняшний день существуют методики, и что есть в арсенале и у косметолога, и у пластического хирурга. Сейчас как раз перед программой мы немножечко обсудили о том, что же важнее – глаза или шея. И много-много лет в пластической хирургии, в косметологии фокус был на глаза. Всегда говорили, что нужно убрать морщинки, приоткрыть взгляд, и тогда женщина будет казаться моложе. Но вот мы пришли к выводу, что все-таки это не так. На сегодняшний день каноны красоты немного другие. Расскажи, какие?
Макс-Адам Шерер:
Всем доброе утро! Конечно, шея – этот тренд, потому что сейчас много методик, позволяющих достаточно быстро и легко, в кратчайшие сроки достигнуть желаемого четкого овала лица и вот этого угла (шейно-подбородочный угол). Мое мнение, как специалиста, что омоложение нижней трети овала лица – это самое главное в том, чтобы сразу получить Wow-эффект. Ведь, на самом деле, много и малоинвазивных методик, то есть это и нитевые решения, и современные хирургические решения в таких ситуациях, когда нужно кардинально подойти к этому вопросу. Они работают, это круто!
Елена Женина:
Мне в работе, если мы говорим о работе косметолога, нравится триединство методики, когда используются сначала нейротоксины – будем говорить так, потому что мы уже ушли от слова ботулотоксины, перешли к нейротоксинам, – а после этого липолитические препараты, которые уменьшают жировые пакеты, потому что с возрастом они перемещаются, и у нас меняется овал лица. И финалочка уже ко всему этому – это нитевые техники, которые выравнивают контур, делает его более четким. Безусловно, есть еще небольшой момент в виде филлеров, которыми можно удлинить немножечко подбородок, сделать более четкий скуловой угол, но это уже виртуозные доработки, которые не всем нужны, не всем необходимы. Но вот эти 3 процедуры, которые я озвучила, дают очень неплохой эффект, я бы даже сказала хороший, причем в любом возрасте, и становятся лучше. Безусловно, это не пластическая хирургия, это не малоинвазивная хирургия, это не те нитевые методики, которыми ты владеешь. И самое главное, в этом во всем мы не можем сформировать вот этот шейно-подбородочный угол, здесь у нас это не получится.
Макс-Адам Шерер:
В пластической хирургии все то же самое триединство, только оно более объективно. Конечно, вместо липолитических препаратов используется липосакция, то есть то, что мы говорим про шейно-подбородочный угол, это более мягкие решения. Это, конечно, подтяжка мышцы. И в трех местах, где малоинвазивным путем инъекций мы расслабляем пучки платизмы, в хирургической практике мы их пресекаем. По сути, делаем то же самое, только более объективно. Здесь просто речь идет о долгоиграющем эффекте, в том числе и более очевидных результатах, потому что инъекционная косметология, нитевые решения позволяют создать мягкий, но очевидный и красивый результат. В тех ситуациях, когда надо чего-то большего, то здесь, конечно, хирургия с тем же самым триединым подходом.
Елена Женина:
Это очень хорошо, когда методики совпадают именно в концепции, потому что используя концепцию, мы приходим к тому результату, к которому мы хотим прийти. Просто он либо более яркий, либо более мягкий, в зависимости от того, кто что выбирает. Но мне бы хотелось более детально разобрать все эти моменты: когда мы делаем платизмопластику, когда мы применяем нитевые технологии, когда мы можем ограничиться теми же самыми нейротоксинами? Вот ты, как специалист, как доктор уже практикующий, с большим стажем и со своими авторскими методиками, потому что у тебя есть прекрасная методика нейромезолифтинга, и она тоже великолепно работает на платизме и на овале. Вот давай начнем с легкого и перейдем уже к тяжелому.
Макс-Адам Шерер:
Я бы хотел начать с тяжелого, конечно, но ладно. Смысл в том, что сначала мы говорим про инъекции, потому что инъекции – это профилактика. Здесь мы смотрим на пациента, в каком состоянии его шея-декольте, есть ли склонность к аккумулированию жировой клетчатки (так называемый второй подбородок) и уже выбираем какие-то мягкие пути. На сегодняшний день существуют мезопрепараты, биоревитализанты, существуют даже филлеры с включенными пептидами, которые обладают липолитическим эффектом и одновременно воздействуют на кожу – это прорыв, это круто! То есть качество кожи улучшается, жировые отложения в этом месте уменьшаются, причем, как правило, даже за пару процедур мы видим эффект. Это самое новое – то, что позволяет пациентам обеспечить профилактику.
Вторая история – это если какие-то незначительные изменения с возрастом начинают происходить, их можно убрать. Когда мы говорим про ботулинические токсины, то мы, естественно, расслабляем пучки платизмы, которые тоже как проявление возраста. На самом деле, здесь очень интересно, потому что подкожная мышца шеи в юности стройная, с течением времени имеет тяжи и какие-то неровности. Почему? Потому что это тонкая подкожная мышца, которая сдвигается вместе с кожей вниз и создает внутри вот эти тяжи. То есть никакой гипертрофии там нет, как принято считать, просто мышца сама сдвигается более медиально. И все наши подходы направлены на то, чтобы воспрепятствовать этому процессу.
Елена Женина:
Можно ли как-то замедлить процесс сдвига этой мышцы, или все-таки гравитационный птоз работает на всех одинаково?
Макс-Адам Шерер:
Можем ли мы отменить гравитацию, друзья?
Елена Женина:
Можем, если будем стоять вниз головой…
Макс-Адам Шерер:
Энтропия берет свое, поэтому воспрепятствовать этому можно сначала профилактически, при помощи нитей (резорбируемых, или я чаще всего люблю эластичные нити, нерезорбируемые) и в каких-то ситуациях, конечно, хирургия – это то, что препятствует.
Елена Женина:
А массажи, аппаратные методики, биоревитализанты с высоким содержанием биологически активных веществ?
Макс-Адам Шерер:
Здесь качество кожи, это хорошая кожа, соответственно, хорошая мышца.
Елена Женина:
Хорошее кровоснабжение мышц…
Макс-Адам Шерер:
Здесь есть один нюанс. Дело в том, что есть пациенты, которые практически с ранних лет склонны к тому, что у них аккумулируется жировая клетчатка, и у них нет этого четкого шейно-подбородочного овала.
Елена Женина:
Есть такие пациенты – молодые, уже где-то после 25-ми, 27-ми это становится заметно, и можно предполагать, что к 40-ка годам мы получим проблемы.
Макс-Адам Шерер:
Я могу сказать, бывает и раньше. Всегда есть пациенты, которые говорят: «Знаете, доктор, у меня никогда такого не было, я всегда об этом мечтаю, можете ли Вы?» Я говорю: «Можем!» Это действительно так.
Елена Женина:
Даже если никогда не было, то все равно можем?
Макс-Адам Шерер:
Да, мы можем это сделать. Вот здесь как раз манипуляции с самой мышцей, как правило, хирургического плана или вот такого малоинвазивного, как я делаю. Это удаление жировой клетчатки полностью методом липосакции и перераспределение пучков платизмы. Они где-то подсекаются, где-то подшиваются, где-то я их сажаю на эластичные нити, потому что шея – это очень подвижная структура, поэтому очень важно, чтобы нити здесь были эластичные, иначе движение головой на нитях, которые неэластичные, вызывают дискомфорт у пациента.
Шея – это очень подвижная структура, поэтому очень важно, чтобы нити здесь были эластичные, иначе движение головой на нитях, которые неэластичные, вызывают дискомфорт у пациента.
Елена Женина:
Конечно, это будет и больно, и сложно.
Макс-Адам Шерер:
И кратковременный результат, потому что мышца движения должна все время работать.
Елена Женина:
Соглашусь с тобой, что нужно либо делать уже операцию, либо пользоваться эластичными нитями.
Макс-Адам Шерер:
Здесь анатомия. Но я хочу сказать, что изменить эту анатомию – это реально, это быстро, это отработано, и такой четкий угол можно получить. Мы видим сейчас большое количество пациентов-звезд, которые склонны к полноте, и, может быть, грубо звучит, но эта склонность к полноте сейчас тоже некий новый тренд. И если мы обратим внимание, то у них нет никаких вторых подбородков и так далее, у них абсолютно четкие контуры лица. Понятно, что это какая-то магия, потому что не должно быть так, то есть по природе там что-то должно быть. По крайней мере, если чуть-чуть опустить голову, а там нет этого. Что это? Это как раз такие технологии, которые позволяют убрать это все, четко смоделировать нижнюю треть лица.
Елена Женина:
Расскажи, пожалуйста, как эта операция проходит, сколько времени она занимает и какой процесс реабилитации после нее.
Макс-Адам Шерер:
Есть 2 модификации этой операции. Одна называется MUST-лифтинг шеи – это моя модификация, она для молодых пациентов, у которых нет избытков кожи, которым можно просто перемоделировать мышцу шеи.
Елена Женина:
В каком возрасте эта операция доступна, если мы говорим о молодых пациентах?
Макс-Адам Шерер:
Это может быть после 20 лет. Если пациентка понимает, что у нее проблема наследственно-конституционального плана и ее надо решить кардинальным путем, это делается. Делаются небольшие разрезы, это хирургическая манипуляция под седацией, то есть пациент погружается в сон, и мышца моделируется путем установки внутримышечно достаточно прочных эластичных нитей, в результате чего эта мышца меняет свое положение, и прочерчивается четкий шейно-подбородочный угол. Предварительно делается липосакция, то есть этот грузик, который тянет шею вниз, тоже аспирируется, то есть удаляется при помощи прокола. То есть это манипуляция с очень быстрой реабилитацией и с быстрым эффектом. Фактически через неделю все идеально – ни синяков, ничего не остается. Я считаю, что вот такая процедура для молодых пациентов на сегодняшний день – это виртуозная история по восстановлению и решению таких проблем.
Для пациентов, у которых есть возрастной компонент, есть избытки кожи, делается разрез зигзагообразный, который прячется в волосистой части головы таким образом, что даже если поднять волосы и спрятать их в косу, в хвостик, то не будет видно никогда этого разреза. Вот этот избыток кожи через этот зигзагообразный разрез удаляется. А манипуляции с шеей и с жировой клетчаткой – фактически то же самое, как для молодых пациентов, у которых нет возрастного компонента.
Елена Женина:
А при этой операции затрагиваются еще какие-то структуры, или это исключительно платизмопластика?
Макс-Адам Шерер:
Нет, это получается латеральная платизмопластика в сочетании с медиальной, то есть иногда необходимо пациентам, у которых есть возрастной компонент, обеспечить аппликацию, то есть сшивание двух листков платизмы по медиальной части, то есть под подбородком делать более длинные разрезы для того, чтобы перемоделировать эту платизму. Но это у пациентов с возрастным компонентом. Я делаю все это реже и реже, потому что через латеральный доступ, то есть маленький разрез, спрятанный за ухом, зигзагообразный в волосистой части головы, исчезает, абсолютно невидимый и дает хороший результат.
Елена Женина:
Можно сказать, что шрамов практически не видно и ничего не остается?
Макс-Адам Шерер:
Нет, ничего не остается.
Елена Женина:
Тем более, сейчас существуют шлифовки.
Макс-Адам Шерер:
В том случае, если какие-то патологические рубцы образуются у пациентов, склонных к этому, можно подключить терапевтическую косметологию и это все зашлифовать. Но основная идея в том, что мышца эластичная, она фиксируется на эластичные нити, то есть это такие нити-импланты – не то, что мы в косметологии привыкли видеть, а это силиконовый эластичный имплантик, который выполняет роль новой связки, которая прочно, эластично держит мышцу. И поэтому получаем новые контуры благодаря такой фиксации. Поэтому в движении это все абсолютно комфортно, это все не нарушает никакой динамики, и это будет очень естественно.
Елена Женина:
Что происходит с избытками кожи? Потому что есть не только проблемы с платизмой, но еще и сама по себе ткань достаточно атоничная, с большим количеством морщин, с глубокими складками.
Макс-Адам Шерер:
Здесь вопрос. Если я могу их удалить через зигзагообразный разрез, то есть это основная часть шеи, доступная обозрению, она вся уйдет, потянется, избытки кожи уйдут путем удаления, кожа будет четкой. Но качество кожи, в смысле декольте, не совсем обозримая часть декольте, нуждается в том, чтобы ее улучшить, как правило, путем не инъекционных технологий. Мне очень нравятся различные стимуляторы коллагена в этой области – это Радиесс специальный…
Елена Женина:
Мезорадиесс ты имеешь в виду?
Макс-Адам Шерер:
Да, Мезорадиесс (офф-лейбл введение). Мне нравится препарат Скульптра – тоже очень специальный протокол для этой зоны.
Елена Женина:
Тоже мезотехникой?
Макс-Адам Шерер:
В высоком разведении, потому что эти препараты дают то, что не дает гиалуроновая кислота, то есть они вырабатывают коллаген, который в течением времени теряется, поэтому достигается хорошая, эластичная, упругая кожа. Гиалуроновая кислота тоже имеет место быть однозначно, потому что биоревитализация с различными вариантами (с пептидами, с пролонгированным увлажнением) тоже дает буст-эффект. Такое красивое, молодое декольте и стройная шея – это альянс инъекционных методик и современной хирургии.
Елена Женина:
Может быть, существуют какие-то еще дополнительные интересные аппаратные методики, которые помогают нам в области шеи и декольте? Есть у тебя что-то такое любимое (кроме интимпластической хирургии)?
Макс-Адам Шерер:
Я на них все время смотрю и вижу терапевтические эффекты, конечно, но для меня это профилактика.
Елена Женина:
Это тоже мнение, это твой опыт, и он очень ценен. Почему я у тебя об этом спрашиваю? Потому что каждый доктор имеет какие-то свои фишки, и он приверженец того, что он делает. И почему у нас такое огромное количество пластических хирургов, и они все востребованы? Потому что у каждого есть своя собственная история, которую он продвигает в жизнь для того, чтобы получить тот результат, который присущ ему. И это действительно работает. Даже взять те же самые нейротоксины, все работают одними и теми же препаратами, все работают, казалось бы, по одной и той же методике, но имеет значение разведение препарата, глубина вкола, приложение этих точек.
Макс-Адам Шерер:
Если мы говорим про методику нейромезолифтинга, которую я внедрил, на самом деле, она очень широко внедрилась, я даже не рассчитывал, что такой резонанс будет. То есть моя идея была в том, что гиалуроновая кислота, витаминные комплексы и ботулотоксины воедино должны работать классно. И после того, когда я предложил эту методику, методика заключается в том, что ботулинический токсин, фактически, объединяется в одном шприце с гиалуроновой кислотой. И если мы говорим про шею-декольте, то это самый фантастический результат по инъекционной методике и подтяжке шеи. Он не сравним с хирургическим, но он намного класснее, чем просто монопрепарат.
И вторая идея, заложенная в нейромезолифтинге, это постойное введение, то есть ботулинический токсин вводится внутридермально (дает свои эффекты красивой кожи) и внутримышечно (дает мощный миорелаксирующий эффект). Поэтому эта процедура выполняется 1 раз в 4 месяца и дает стойкий результат. Все коллеги, которые воодушевились этой методикой, получают классный результат. Потому что было много противников, много скептиков: «Доктор Шерер, что это Вы так намешали?..» Я говорю: «А посмотрите на результаты замеса…»
Елена Женина:
Но это говорит только о том, что ботулотоксины – это живой препарат, который нужно чувствовать и понимать, что он из себя представляет, как с ним работать. И объяснить это невозможно. Я была как раз недавно на очередном семинаре по обучению нейротоксинам по нижней трети, и доктора спрашивают: «А сколько сюда колоть, сколько сюда?» Коллеги, я не могу вам сказать, сколько, потому что если мы поставим бутылку водки перед двумя разными людьми (один худой – другой толстый, один голодный – другой сытый, у одного один метаболизм – у другого другой), результат будет разный всегда. Вы должны это знать, чувствовать, понимать, это приходит только с опытом – с опытом работы и, наверное, с опытом экспириенсов, которые ты делаешь на тех людях, которые согласны их испытывать. Поэтому, безусловно, это момент очень тонкий, но он работающий. Я хотела тебя спросить о ныне модной процедуре – об удалении комков Биша.
Макс-Адам Шерер:
Я так и знал, что ты спросишь об этом. Я в стане противников. Вообще, я один из первых людей, который стал об этом писать в доступной литературе – о том, что комки Биша удалять не нужно, они не дают того результата, о котором все пишут. И кроме того, как вообще принято в мировой пластической хирургии, что комки Биша с течением времени дают скорее негативный эффект. И это связано с анатомией, потому что отрог жирового тела, которое называется комочком Биша, представляет из себя более длинную структуру, которая исходит из височной области, средней зоны и так далее, поэтому удаление комков со временем приводит к тому, что с течением времени проседает, так скажем, опускается, падает средняя зона.
Елена Женина:
То есть можно сказать, что гравитационный птоз произойдет быстрее?
Макс-Адам Шерер:
И очевиднее. Поэтому это нелепая, дурацкая процедура, которая очень коммерциализирована в плане того, что это простая манипуляция, ее может выполнять кто угодно. И так ее и выполняют – и косметологи, которые не боятся делать разрез со стороны слизистой, не имея, может быть, для этого определенных навыков, стоматологи и пластические хирурги. Это методика, которая появилась на стыке убеждений того, что втянутые щеки – это круто. Но чтобы получить такой четкий треугольный контур у тех пациентов, которые хотят это получить и, как правило, не имеют, удаление комков Биша к этому не приводит. Поэтому можно почитать отзывы в Интернете – огромное количество пациентов, которые недовольны, разочарованы этим результатом.
Могу сказать больше, что в прошествии 10-ти лет они будут иметь другие проблемы, и они не будут реально связывать это с тем, что они когда-то удалили комки. То есть большинство из них сделали процедуру, а эффекта нет. Сделала процедуру – отек, заживало, болело, если удаление комков Биша сопровождалось какой-то проблематикой, а эффекта нет. Эффект будет позже, но он будет негативный. Это мое мнение. А для того, чтобы получить этот замечательный эффект, здесь у людей, склонных к таким мясистым щечкам, нужна хирургия. Но у пациентов, у которых небольшой загон на эту тему (извините за жаргон), есть препараты, которые представляют из себя липолитические вещества, которые колются в подкожную клетчатку и ее истончают. И речь идет как раз не о комках Биша, которые находятся глубже.
Елена Женина:
А есть же еще некоторые фишечки по нижней трети, которые используются для того, чтобы зрительно поменять форму лица – это имплантация подбородочной части, это может быть филлерами на основе гиалуроновой кислоты, либо это могут быть импланты.
Макс-Адам Шерер:
Да, лицевые силиконовые импланты – это очень круто. Но я точно так же предлагаю всегда пациентам демо-версию, то есть я использую плотную гиалуроновую кислоту для моделирования эффекта на время. То есть увеличение проекции подбородка, когда подбородок становится острее, меняется его форма. Причем и у женщин, и у мужчин это всегда выглядит очень красиво, это очень в тренде, очень прямо необыкновенно красиво, особенно, если подбородочный выступ не выраженный. И самое интересное, что уходит зрительный фокус носа, потому что, как правило, при невыраженном подбородочном выступе (при невыразительном подбородке) фокус идет на нос, и кажется, что нос большой. И забываем просто про гармонию подбородка и углов нижней челюсти. Поэтому я всегда обращаю на это внимание. Я применяю достаточно плотную гиалуроновую кислоту. Классика – это Restylane SubQ (накостная инъекция). Это не больно, сейчас эти препараты, содержащие лидокаины, это секундное дело. Но лицо сразу меняется, абсолютно меняется!
Елена Женина:
Все ли подбородки подвергаются такой коррекции, или все-таки есть какая-то форма, при которой коррекция гиалуроновой кислотой бессмысленна и бесполезна?
Макс-Адам Шерер:
Я бы здесь разделил на 2 аспекта. Есть возрастной момент. Здесь происходит процесс, как мы знаем, костной резорбции, появляются неровности в области овала лица, и подбородок становится более плоским. Это как бы возрастной аспект, поэтому здесь можно рекомендовать практически каждому второму такую инъекцию для улучшения овала лица, для его омоложения, для восстановления профиля. И молодым пациентам, у которых не выражен подбородочный выступ, для того чтобы сделать лицо более гармоничным, делаются инъекции гиалуроновой кислоты.
Елена Женина:
Мы же сейчас все-таки идем по параметрам золотого сечения?
Макс-Адам Шерер:
Я не знаю, я не согласен. Мы сейчас идем по таким параметрам, что вообще непонятно. Индустрия моды, fashion и красоты диктует какие-то свои стандарты, и ко мне приходят молодые люди, показывают какие-то фотографии из соцсетей, каких-то звезд, каких-то блоггеров, знаменитостей и так далее.
Елена Женина:
Мне, пожалуйста, губы, как у Решетовой…
Макс-Адам Шерер:
Ну, там полное смешение. То, что мы говорим про овал лица и подбородок, например, в женской красоте стал очень модным волевой подбородок и подчеркнутые углы нижней челюсти, которые всегда были прерогативой мужской красоты. И, наоборот, мы видим какие-то гладкие мужские линии.
Елена Женина:
Хотя странно, потому что тренд на Востоке – они убирают углы нижней челюсти, они уменьшают лицо в этой области для того, чтобы оно смотрелось более гармоничным.
Макс-Адам Шерер:
Спиливают эти костные фрагменты.
Елена Женина:
Либо спиливают, либо тоже ботулотоксинами немножечко сокращают объем.
Макс-Адам Шерер:
Да, любым способом, от такой костной хирургии до применения ботулинических токсинов в высоких дозах. А если говорим про азиатский фейс, то и мужчины, и женщины предпочитают, мне кажется, более baby face, то есть это детские и юношеские лица.
Елена Женина:
А европейский тренд сейчас уже немодный?
Макс-Адам Шерер:
Если мы говорим про нижнюю треть, европейский тренд в мужской и в женской – это более брутальные подбородки и углы нижней челюсти, то есть прямо скульптура: втянуты щеки, высокие скулы, достаточно гипертрофированные, выраженные углы нижней челюсти и острый подбородок.
Елена Женина:
Ты сейчас сказал «не наполненные, а высокие». Как и чем это достигается?
Макс-Адам Шерер:
Это достигается просто другими техниками, вот и все. То есть если можно сделать скулы-щечки, в виде сердца когда делают мягкий заостренный подбородочек и такие вот пышные щечки, это одна история. А вот вторая история, наоборот, острый подбородок и высокие острые скулы. Более агрессивно, наверное, смотрятся, более скульптурно, то есть лицо приобретает, даже не знаю, как это выразить…
Елена Женина:
Некоторую рубленность, я бы сказала.
Макс-Адам Шерер:
Да, но изначально это прерогатива больше мужской скульптуры. Сейчас она в мягких формах переходит в женскую. И, как мы наблюдаем, это модели, фотомодели, манекенщицы, у них вот это смешение сейчас очень популярно. Это все идет оттуда, с подиума, с fashion. Я хочу сказать, что находят очень интересные лица – это, как правило, смешение разных народностей, когда появляются очень интересные лица, запоминающиеся, нестандартные. И вот здесь правило золотого сечения не работает. Но это становится трендом, кто-то увидел интересное лицо, необычное лицо, индивидуальность, харизму, естественно, кому-то это начинает больше, чем нравиться, начинают копировать.
Елена Женина:
Внешняя треть – это не только шея, не только угол подбородка и угол челюсти, но еще и губы, и круговая мышца рта. А что в этой ситуации ты можешь предложить, на чем сделать акцент, что посоветовать?
Макс-Адам Шерер:
Если опять мы вернемся к трендам, то сейчас 2 борющиеся друг с другом концепции красоты. Одна концепция – это натуральность, то есть чтобы это смотрелось предельно естественно, никакого ощущения коррекции – просто гладкие, свежие, увлажненные, яркие губы вне возраста. А вторая концепция – это такая вот скульптура, это лубок, на который просто нельзя не обратить внимание. Это 2 концепции, и люди готовы отстаивать либо такую, либо такую версию по отношению к себе.
Елена Женина:
Безусловно, достигается это препаратами на основе гиалуроновой кислоты.
Макс-Адам Шерер:
Причем и то, и другое достигается препаратами на основе гиалуроновой кислоты.
Елена Женина:
Одними и теми же, или все-таки разными?
Макс-Адам Шерер:
Разными и техниками. Вот у меня есть техника, называется Optiklips. Optiklips – это методика сочетания двух препаратов, двух видов гиалуроновой кислоты, которые раньше, все говорили, что нельзя смешивать.
Елена Женина:
И одним препаратом ты работаешь по контуру, а другим препаратом ты работаешь по мягким тканям?
Макс-Адам Шерер:
Ну, да. Вот эта методика Optiklips предполагает, что один препарат вводится очень поверхностно, и он очень мягкий, и таким образом много мелких инъекций. Губы как будто заливаются, они приобретают оптический эффект, то есть гиалуроновая кислота отражает свет, хорошо увлажняет, придает яркий цвет губам. А другой вид гиалуроновой кислоты лепит форму (восстановление контура, придание небольшого объема). И вот по факту Optiklips – это как раз получается первый тренд (очень натурально, очень красиво, очень свежо, но нет ощущения присутствия искусственности, никакого artificial момента нет). А вторая – это 3D-моделирование формы губ в разных объемах, с разными техниками. Хочешь тебе Анджелина Джоли в расцвете своей красоты, хочешь Скарлетт Йохансен – разные формы губ, но выразительные, секси.
Optiklips предполагает, что один препарат вводится очень поверхностно, и он очень мягкий, а другой вид гиалуроновой кислоты лепит форму.
Елена Женина:
То, что мы сейчас с тобой обсудили, это зимний вариант. А у нас еще бывает летний, когда мы одеваем открытые вещи (сарафаны, платья, в конце концов, даже декольте), и хочется, чтобы эта зона тоже была отмечена. Что мы с ней можем сделать, что у нас есть в арсенале? Давай, наверное, 2 варианта: чтобы быстро привести себя в порядок (прямо сразу вау, и есть какой-то эффект, пусть он будет яркий, но непродолжительный), и какие есть процедуры, которыми мы можем пользоваться регулярно, постоянно для того, чтобы эту зону поддерживать в хорошем состоянии?
Макс-Адам Шерер:
У меня есть нейромезолифтинг – это ответ практически на все вопросы, это сразу, это регулярно раз в 4 месяца, это всегда очень красиво, потому что это сочетание ботулинических токсинов и гиалуроновой кислоты, которая работает на яркость, цвет, увлажненность и стройность кожи.
Елена Женина:
А если там уже залегли глубокие морщинки?
Макс-Адам Шерер:
Тогда терапия восстановления. Я всегда обращаю внимание на грудь, то есть пышная, с возрастом тяжелая, грудь, так или иначе, связана с проблемами на декольте. Здесь нужно понимать, нужно ли что-то делать с грудью, нужна ли какая-то подтяжка груди, потому что пресловутые морщины, которые появляются на декольте, в большей степени это грудь, это первое.
Вторая история – это фотоповреждение (сколько было солнца, насколько оно агрессивно по отношению к коже, какой фототип). Я уже сказал о том, что я очень люблю препараты, которые являются индукторами коллагена. Вот в таких ситуациях я предлагаю восстанавливать именно коллагеновый каркас путем инъекционных методик.
Елена Женина:
Как часто эти процедуры проводятся? И каков процесс реабилитации?
Макс-Адам Шерер:
Здесь тоже можно разделить на 3 варианта. Первый вариант самый естественные и аутологичный – это использование собственной жировой ткани. Если есть жировая ловушка (места, где накапливаются жировые клетки), не хочется, чтобы они там были, идеально их оттуда забрать и ввести в декольте, в верхний полюс, соответственно, молочных желез – потрясающая процедура, она потребует реабилитации, но ничего такого.
Елена Женина:
Здесь биоармирование, скорее всего, это канюли удобнее всего делать.
Макс-Адам Шерер:
Это канюли, но это агрессивная методика, все-таки подсадка жировой ткани будет отличаться от введения материала. Здесь нужно, чтобы клетки прижились, и они дадут эффект. Очень здорово, очень классно, но нужно рассчитывать на реабилитацию, и все-таки, что это амбулаторная хирургия, то есть забор жировой ткани – это элемент липосакции. Кардинальный, но абсолютно натуральный подход. Декольте приобретает очень пышный, если так выразиться, эффект. То есть кожа изменена и очень красивая подача, что хочется прикоснуться, потому что гладко и очень здорово. Но реабилитация.
Если мы берем индукторы коллагена, например, Скульптра, то она потребует от 3-х до 4-х сессий в год для того, чтобы добиться стабильного результата. И самый быстрый эффект – это Radiesse Solutions, это МезоРадиесс, потому что гидроксиапатит кальция сам немножко высветляет эту зону. Мне это нравится для пациентов с фотоповреждениями, потому что я замечаю, что каким-то образом осветляются пигментные пятна, и вот этот эластоз прекрасно уходит на Radiesse препарате.
Елена Женина:
И, безусловно, получается эффект отражения света, как следствие, зона будет более выигрышно выглядеть после этой процедуры.
Макс-Адам Шерер:
Да. Но, повторюсь, здесь методики есть работающие очень классные, но здесь нужен обязательно осмотр, нельзя заочно сказать: «Вам нужно вот это, нужно вот это, нужно вот это…»
Елена Женина:
Не могу не задать тебе один вопрос, который очень часто задают пациенты: «Доктор, скажите, пожалуйста, если я буду делать гимнастику для лица, какой эффект я получу?»
Макс-Адам Шерер:
Я скажу, отрицательный, и готов с пеной у рта доказывать всем специалистам, тренерам по этой методике. Если это молодой пациент, и с целью профилактики это делается, то, наверное, пока это делается, эффект есть, и он хороший, стабильный. Если у пациента есть возрастной компонент, то этого делать категорически нельзя, потому что накачиваются какие-то другие пучки мышц.
Елена Женина:
Я полностью с тобой согласна.
Макс-Адам Шерер:
И такие резистентные потом, потому что пациентка хочет это убрать быстренько путем введения, например, того же самого ботулинического токсина, а вот быстренько это не получается. Здесь я категорически против!
Елена Женина:
Соглашаюсь с тобой. У меня одна девушка на протяжении достаточно длительного времени выполняла одну и ту же процедуру для того, чтобы сделать более четкий овал. В итоге здесь немножечко подтянулось (в середине), но увеличение мышц платизмы повлекло за собой опущение овала лица, причем это заметная история была.
Макс-Адам Шерер:
Здесь нужно понимать, что путем физических упражнений мы приведем в тонус мышцу, но не вернем ее на место, потому что она падает, она сдвигается, она имеет в молодом состоянии фиксацию более высокую, с течением времени это просто расслабляется. Ее вернуть не удастся такими методиками, а сделать ее более мощной, более тяжелой, более очевидной – легко, поэтому здесь это не помогает, это делать не нужно.
Елена Женина:
Лучше старый добрый массаж, который улучшает кровообращение и дает хоть какой-то тонус, пусть на непродолжительный промежуток времени.
Макс-Адам Шерер:
И удовольствие.
Елена Женина:
И удовольствие, потому что все то, о чем мы говорили до этого, это удовольствием не назовешь. Но результат, который приносит удовольствие после этих мучений, он, конечно, прекрасен. Очень хорошо, что сейчас существует такое разнообразие методик, которые можно выбрать для себя не только по ценовой политике, но еще и по каким-то внутренним своим убеждениям, потому что многие боятся делать операции или колоть тот же самый нейротоксин. Хотя я не понимаю, почему вот этот вопрос: «Доктор, я читала, что он доходит до мозга…», – меня всегда ставит в тупик, потому что я не понимаю, как это связано? И хорошо, что это есть, что мы все это можем делать и этим можем пользоваться. Сейчас вопросы реабилитации уже не стоят так остро, как они стояли ранее, и процесс заживления происходит быстрее (при грамотной подготовке, грамотном ведения пациента). И, наверное, из-за того, что нет вот этих температурных перепадов, из-за того, что все уже понимают, что когда что-то сделал, можно попить 2-3 дня антибиотики, и это быстрее все восстановится. Поэтому не нужно бояться, нужно всегда прийти к доктору и спросить мнение, совет, получить рекомендации и смело двигаться к тому результату, который вы хотите видеть в зеркале, и который может вам предложить ваш доктор. Спасибо тебе большое, что ты приехал сегодня по этим бесконечным пробкам!
Макс-Адам Шерер:
Спасибо Вам!
Елена Женина:
Спасибо, что рассказал о том, что можно сегодня сделать. Я думаю, что всем это было интересно, полезно, и каждый для себя вынес что-то, что бы он хотел увидеть, или сделать, или почувствовать. Напоминаю, что в гостях у нас был Макс-Адам Шерер. С вами была я, Елена Женина. Говорили мы сегодня о шее. До новых встреч в эфире! До свидания!
Макс-Адам Шерер:
До свидания!
Видимые рубцы и следы после вмешательства
При проведении операции Доктор Шерер делает небольшой разрез – горизонтальная его часть располагается в волосистой части височной области, а вертикальная даже не доходит до козелка, соответственно, козелок и мочка уха остаются на месте и не деформируются. Нити берут на себя натяжение тканей, обусловленное воздействием силы тяжести и движением мимических мышц, разгружают заживающий шов и, таким образом, обеспечивают наилучшие условия для формирования косметического практически незаметного рубца.
Как правило, пациенты, которые обращаются в Клинику Высокой Эстетической Медицины, находятся в гармонии со своим возрастом. Для них прожитые годы – это богатство жизненного опыта, яркое раскрывающее их индивидуальность, поэтому, те изменения внешности, которые скрывают их индивидуальность им не нужны. Цель их прихода в клинику — убрать следы усталости, ассоциируемые со старением, оставаться привлекательными, быть в тонусе, выглядеть моложе.
M.U.S.T.- лифтинг. Макс-Адам Шерер
В апреле текущего года в Монако состоялся 15-й Всемирный конгресс эстетической и антивозрастной медицины. Мы встретились с основателем Клиники Высокой Эстетической Медицины, пластическим хирургом и дерматокосметологом, Максом-Адамом Шерером, который представил на нём свою авторскую методику M.U.S.T.-лифтинг
.
Макс-Адам, Вы являетесь одновременно пластическим хирургом и дерматокосметологом?
— Да, я закончил две ординатуры: по дерматовенерологии в МГМУ имени И.М. Сеченова и по пластической хирургии в РНЦХ имени Б.В. Петровского. Ещё во время получения медицинского образования я чётко осознавал, что основным направлением в моей будущей работе будет борьба с возрастными изменениями. В тот период в развитых странах стало набирать обороты направление малоинвазивных методик в хирургии. Сразу после окончания первой ординатуры по дерматологи и косметологии, я перешел к изучению пластической хирургии, что и позволило в будущем создать авторский подход, который я назвал «невидимое прикосновение» (invisible touch) основанный на стыке малоинвазивной косметологии и пластической хирургии. Основываясь на своей клинической практике, я с уверенностью могу заверить, что исключительно в симбиозе этих двух направлений эстетической медицины достигаются максимально естественные результаты омоложения.
Какие пластические операции Вы выполняете?
Как я уже сказал, моё основное направление — anti-age в широком смысле:
от омолаживающих операций и малоинвазивных процедур, до космецевтических программ в борьбе со старением кожи. Поэтому преимущественно я работаю с областью лица и шеи. В основе своей практики я использую комплекс методик, в том числе и авторских, направленных на решение возрастных проблем. Благодаря современным технологиям, большинство из них является малоинвазивными, что значительно сокращает риски, срок реабилитации, а также позволяет минимизировать видимость хирургического вмешательства.
Омоложение лица включает в себя множество различных методик. Какие из них Вы используете в своей практике?
В своей работе я привык опираться на желания своих пациентов, а ими зачастую являются самые взыскательные люди, предъявляющие высокие требования к качеству оказываемых услуг. Они очень ценят своё время, для них важны комфорт и безопасность. Мои пациенты нуждаются в особом отношении, в приватной обстановке в клинике. Они определённо не хотят быть заподозренными окружающими в проведении каких-либо вмешательств и иметь заметные рубцы. При этом выбранный метод коррекции или операция обязаны сохранить или даже подчеркнуть их индивидуальность.
Традиционные хирургические подходы к подтяжке лица подразумевают вмешательства с достаточно длинными разрезами перед ухом и за ним, и, разумеется, после остаются рубцы ровно такого же размера. Подходы всех известных сегодня методик идентичны – специалисту необходимо получить доступ к SMAS – оболочке, которая деформируется с возрастом, чтобы подтянуть её. Именно поэтому существует необходимость в столь протяжённом разрезе кожи. И если обладатели длинных волос могут спрятать следы операции под причёской, то при короткой, например, мужской стрижке, заметные рубцы представляют особую проблему. Другой важный момент — никто из пациентов не хочет, да и не может себе позволить период восстановления в несколько месяцев, а также подвергать себя риску, связанному с проведением отслойки «глубокого» SMAS. Поэтому, несколько лет назад я задумался о том, как сделать так, чтобы фейслифтинг стал операцией, которую хочется сделать.
Но ведь не все проблемы лица можно решить через небольшие доступы, есть очень «запущенные» лица. . .
Как правило, пациенты, которые приходят ко мне в клинику в ладу со своим возрастом. Для них года являются прямым отражением жизненного опыта и индивидуальности, поэтому явные трансформации внешности им не нужны. Цель — убрать следы усталости, ассоциируемые со старением, оставаться сексуально привлекательными, быть в тонусе, выглядеть моложе, но при этом не выглядеть «оперированными» в глазах окружающих. То есть их желания предельно ясны – выглядеть достойно и привлекательно в своем возрасте.
Если говорить искренне, то, конечно же есть категория пациентов, которые уже не попадают в категорию «своевременно обратившихся». Много тех, кто резко похудел, перенёс стрессовую ситуацию или тяжелое заболевание, но и в таких случаях есть решения.
В чем особенность Вашего метода омоложения лица?
Если коротко, то M.U.S.T.- лифтинг — это полноценная подтяжках лица через небольшой разрез в висках с абсолютно естественным эффектом омоложения и быстрой реабилитацией. Это лифтинг, который мечтает провести каждый, обязательный лифтинг, тот, что непременно нужно сделать (от англ. must – должен).
Благодаря одновременному использованию двух адаптированных мной полноценных техник: подтяжки мышечно-апоневротического слоя с прошиванием слоёв (SMAS-пликация) и лифтинга эластичными нитями-имплантами, обеспечивается мощная подтяжка контура лица и шеи с сохранением при этом естественных очертаний.
Есть ряд нюансов: во время операции мышечно-апоневротический слой (SMAS) аккуратно плицируется — собирается подобие «сборок» при помощи атравматичного проводника, поэтому повреждение важных анатомических структур полностью исключено. Полученные таким образом, «сборки» мягких тканей фиксируются эластичными нитями-имплантами Spring Thread® (с англ. «пружинистые нити»), которыми осуществляется естественная поддержка овала лица и шеи на долгие годы. При проведении операции распределение тканей осуществляется вдоль естественных линий натяжения лица, что позволяет избежать эффекта «плоского лица» и деформации формы губ и ноздрей, порой имеющих место быть в методиках прошлого поколения.
Как правило, операция не оставляет после себя гематом, и уже в день её проведения пациент отправляется домой, что в сравнении с традиционной круговой подтяжкой, которая обычно требует суточного пребывания в клинике, является большим преимуществом. Впрочем, как и минимальные сроки восстановления – уже через 2-4 недели пациенты возвращаются к полноценному образу жизни.
Дали ли Вы название этому методу?
Метод получил название M.U.S.T.-лифтинг, где аббревиатура M.U.S.T. — minimal undermining suspension technique
с английского переводится как операция подтяжки лица с минимальным отслаивающим воздействием с использованием поддерживающей техники эластичными
нитями-имплантами Spring Thread®
.
Эта методика полностью Вами разработана?
Европейские коллеги используют подобную методику для подтяжки щёк и скул, я же несколько модифицировал её и применил для коррекции овала лица и шеи.
Нити Спринг Трейд, которые Вы применяете, не рассасываются?
Спринг Трейд – это гибкие эластичные нити-импланты. При данном методе нет смысла использовать рассасывающиеся нити, иначе эффект от подтяжки исчезнет через несколько месяцев. Выгодное отличие этих нитей от обычного шовного материала в их уникальной способности к растяжению и одновременно мощной фиксации в мягких тканях, то есть обеспечение амортизации в мимике и движениях головы.
Как долго держится эффект после применения Вашей модификации M.U.S.T.-лифтинга?
Омолаживающий эффект держится около 10-15 лет.
Сколько упаковок нитей Спринг Трейд нужно для проведения такой коррекции?
Все зависит от показаний и вариации операции. Максимум может уйти 2 упаковки в варианте подтяжки вместе с шеей.
Какая цена такого омоложения в Вашей клинике?
Стоимость M.U.S.T. лифтинга: лицо — 177.000руб., лицо + шея — 295.000руб. Без стоимости нитей-имплантов.
Как долго проходит реабилитация?
В среднем реабилитация длится 2-3 недели. В редких случаях срок может увеличиваться до 1 месяца.
Будет ли все-таки видно рубец?
При проведении операции я делаю небольшой зигзагообразный разрез в волосистой части височной области, не доходя до козелка, соответственно, козелок и мочка уха остаются на месте, и не происходит их деформации. Так как натяжение берут на себя нити, кожа заживает без натяжения, формируется косметический рубец, который практически незаметен.
Какую анестезию Вы используете при такой коррекции?
Операцию рекомендуется проводить под седацией. Суточного пребывания в стационаре после подтяжки не требуется.
Спасибо за беседу, доктор!
Для получения дополнительной информации, индивидуальной консультации по операции M.U.S.T. лифтинг обращайтесь в Клинику Высокой Эстетической Медицины по адресу: Москва, Большой Каретный переулок 24, стр. 2, м. Цветной Бульвар, тел.: 8 (495) 150-69-96
drscherer.ru
О нитях-имплантах Spring Thread® (Спринг Тред)
Spring
Thread® (Спринг Тред)
– это единственные эластичные нерассасывающиеся нити-импланты с небольшими двунаправленными зубчиками по всей длине. Эти зубчики обеспечивают надежную и бережную фиксацию нитей-имплантов в мягких тканях, основа из полиэстера придает нитям-имплантам высокую прочность и гибкость, а гипоаллергенная силиконовая оболочка – эластичность и безопасность совмещения в тканях. Все это обеспечивает комфорт для пациентов. Нити имплантируются вдоль векторов действия силы тяжести, что позволяет «вернуть» мягкие ткани в прежнее молодое положение и сохранить индивидуальность черт пациента. Благодаря уникальному сочетанию характеристик имплантированные нити надежно поддерживают подтянутые мягкие ткани, комфортны и безопасны для пациентов и гарантируют длительность результата.
