Подгайский Владимир Николаевич
Защищенная докторская диссертация:
Организационно-тактические аспекты микрохирургии реплантаций конечностей и их сегментов, 1997 г
Заведующий микрохирургическим отделением Минской областной клинической больницы (пос.Лесной-1), профессор кафедры хирургии БелМАПО, главный внештатный пластический хирург Минздрава Беларуси.
Области научных интересов: В. Н. Подгайским впервые в Республике Беларусь выполнена аутотрансплантация сложносоставных лоскутов на микрохирургических анастомозах, микрососудистую аутотрансплантацию кости, пальцев стопы на кисть при беспалости, хирургическую смену пола при транссексуализме, одномоментную фаллоуретропластику при утрате полового члена и у транссексуалов. Под его руководством коллектив молодых хирургов-энтузиастов уже более 20 лет оказывает как экстренную помощь по реплантации различных сегментов конечностей и сочетанных повреждениях сосудов, нервов и сухожилий, так и плановую специализированную помощь пациентам из Республики Беларусь и из-за её пределов, нуждающимся в выполнении реконструктивно-восстановительных и пластических операций. В число таких вмешательств входят операции по устранению врождённых и приобретённых дефектов мягких тканей и костей, застарелых повреждений периферических нервов и сосудов, сухожилий, трубном бесплодии и обтурационной аспермии, восстановления груди после мастэктомии и многих других.
Место рождения: Несвиж, Минская область, в семье врачей.
Образование и стажировки: После окончания средней школы в 1972 г поступил в Минский медицинский институт (ныне БГМУ), который закончил в 1978 г. по специальности «лечебное дело». После прохождения годичной интернатуры по хирургии на базе Минской ОКБ, работал врачом-хирургом в Логойской ЦРБ Минской области до 1980г. В 1980 г. переведён на должность врача-хирурга отделения хирургии сосудов Минской ОКБ, в котором проработал 5 лет. За время работы в отделении, по предложению профессора Гришина И.Н. стал заниматься микрососудистой восстановительной хирургией. С 1985 г. возглавил вновь созданное отделение микрохирургии, которому были приданы функции Республиканского центра. В 1998 г. зачислен на должность доцента, а в 2005 г. присвоено звание доцента и зачислен на должность профессора кафедры хирургии и топографической анатомии БелМАПО.
Общественная деятельность: В. Н. Подгайский является учредителем и членом Ассоциации пластических и реконструктивных микрохирургов СССР (теперь – России), членом Совета Общества пластических, реконструктивных и эстетических хирургов России, членом Общества пластических и реконструктивных хирургов Германии и Европейской конфедерации обществ пластической и эстетической хирургии.
Автор 110 печатных работ, из них 2 монографий, 11 патентов и авторских свидетельств РБ. Подготовил 3 кандидатов медицинских наук.
Пластическая хирургия
Отзывы о нас
Работа журналиста — это его жизнь. Невозможно, как ни старайся, искать тему для будущего материала, думать над ней и затем писать материал, ориентируясь исключительно на границы рабочего дня: обычно ты всегда заряжен на поиск информационного повода. Интересное, удивительное, порой сенсационное, можно увидеть даже тогда, когда ты оказываешься на время оторванным от активной жизни…
Свой «неактивный» ее отрезок мне пришлось провести в отделении микрохирургии Минской областной клинической больницы. Именно здесь хирурги взялись разрешить казавшуюся уже совсем неразрешимой проблему, мучившую меня много лет. Эндокринологи, терапевты, ревматологи… Перечень специалистов, разводивших руками по поводу моих обращений, на самом деле был даже шире. Но результат сводился к нулю. Поэтому надежда на помощь у меня уже даже не теплилась, когда одному из врачей пришла в голову мысль отправить меня к микрохирургам. Я понимала имевшуюся при этом у врача мотивацию: хирург, конечно, не мог решить саму проблему, но мог что-то сделать с ее последствиями.
Так, собственно, и получилось. Я не буду вдаваться в медицинские подробности, потому что просто хочу искренне поблагодарить медиков за понимание, за желание помочь мне, за определенную смелость.
В этом отделении работают действительно удивительные люди. В той или иной степени все они не остались безучастны к решению моей проблемы. Поэтому любых слов будет мало, чтобы высказать огромную благодарность профессору Владимиру Николаевичу Подгайскому, оперирующему хирургу Александру Владимировичу Подгайскому, а также Сергею Юльяновичу и Сергею Сергеевичу Мечковским, которые первыми озвучили мысль о том, что мне не стоит совсем уж опускать руки, а также медицинским сестрам, работающим в отделении.
Хирурги сделали свою работу и подарили мне тем самым надежду на качественно новый образ жизни. Это не просто профессионалы своего дела, уникальные специалисты, но и люди, благодаря которым в отделении царит какая-то особая, очень комфортная для пациентов атмосфера. Здесь, в микрохирургии, нет угнетающей и порой раздражающей отстраненности врача и пациента. Ты чувствуешь, что можешь поделиться своими беспокойствами, спросить о наболевшем, видишь заинтересованность врача, понимаешь, что он думает о твоей проблеме не только во время общения в минуты утреннего обхода. Более того, ты чувствуешь, что небезразличен и любому другому врачу, который работает в отделении.
Такое отношение, уверена, возможно только тогда, когда ты не просто любишь свою работу — ты ею живешь, понимая, что делаешь ее для людей, ждущих от тебя помощи. Именно поэтому горят глаза у каждого из хирургов, работающих в отделении микрохирургии, и светятся надеждой — у их пациентов.
— А что вас в этом удивляет? — спросил меня профессор Подгайский, когда я поделилась своими размышлениями и эмоциями. — Разве так не должно быть?
Должно. Именно так и должно. Но почему-то все же удивляет…
Елена ШАНТЫКО, г. Марьина Горка.
Владимир Подгайский
Его операции называют уникальными, а пациенты со всего мира благодарят за чудо. Сегодня в эфире новый выпуск программы «Крупным планом». На этот раз гостем автора и ведущего Марата Маркова станет руководитель Республиканского центра пластической и реконструктивной микрохирургии, доктор медицинских наук, профессор Владимир Подгайский. Правда ли, что пластика затягивает? О призвании врача, пациентах, которым невыносимо жить в собственном теле, и, конечно, о личном. Крупным планом профессор Владимир Подгайский.
М. Марков:
Владимир Николаевич, здравствуйте.
В. Подгайский:
Здравствуйте.
М. Марков:
Я начну с парадокса, с которым столкнулся, когда готовился к этой программе. Вас называют первопроходцем белорусской микрохирургии. Вы на протяжении трех десятков лет выполняете уникальные операции. Мы про них чуть-чуть позже поговорим. И в то же время большинство наших зрителей не знают профессора Подгайского. Может быть, к счастью, потому что не сталкивались с Вами в своей жизни. Но при этом к Вам едут пациенты со всего мира. Так вот, откуда иностранцы узнают про Владимира Николаевича Подгайского?
В. Подгайский
: Ну, это уж громко так сказано, что со всего мира. Пациенты бывают из ближнего и дальнего зарубежья в том числе. А что касается микрохирургии, то появилась возможность устанавливать сосуды диаметром меньше миллиметра. Раз появилась возможность установить такие сосуды, то появилась и возможность пришивать оторванные части тела, чаще конечности. В основном это руки, потому что с руками связана наша деятельность и дома, и в быту, и на работе. Частые травмы кисти и привели к тому, что появилась такая уникальная штука, как микрохирургическая техника или технологии.
М. Марков:
Вы можете назвать примерное хотя бы количество операций, которые Вы сделали?
В. Подгайский:
Лично я?
М. Марков:
Да.
В. Подгайский:
Ну, во-первых, в нашей специальности — она больше относится к хирургии коллективной, особенно когда используется операция нескольких участков, — поэтому в одной операции участвуют до шести, а то и более хирургов. Общее количество операций за период тридцать — тридцать с небольшим лет, я думаю, что это за 30 000…
М. Марков:
За 30 000 операций…
В. Подгайский
: …на всех.
М. Марков:
Вот сколько Вы конкретно конечностей пришили? Вы оценивали когда-нибудь этот объем?
В. Подгайский:
Можно количество пациентов посчитать, но у одного пациента может быть 5 пальцев пришито, значит, можно сказать, что было реплантировано у одного человека 5 сегментов. Когда я защищал докторскую диссертацию, то скажу точно, 987 пациентов было в 1997 году. За чуть более чем 10-летний период после 1985 года. А на сегодняшний день это уже более 3 000 реплантаций, которые выполнили свыше 3 000 пациентам…, а сегментов реплантировано еще больше.
М. Марков:
Вы пошли по стопам отца, и мать тоже была медиком, отец был известным хирургом. В Несвиже названа улица именем Подгайских.
В. Подгайский:
Да, да.
М. Марков:
Старший сын тоже пошел в медицину, тоже стал хирургом, он работает вместе с Вами …
В. Подгайский:
Да, работает сейчас.
М. Марков:
…а почему младший не захотел этого?
В. Подгайский:
Деталей я, конечно, не узнавал. Но мне кажется, что оказал влияние на него именно сын старший. Потому что когда он был студентом, и потом первые годы работы у него были… У них разница почти 10 лет, поэтому было время осмыслить или подумать… Я так думаю, что это влияние старшего сына, что он не пошел в медицину.
М. Марков:
Так он ему хотел хорошего или…
В. Подгайский:
Оттолкнуть от медицины. Теперь, я думаю, он бы так не сделал. Все-таки медицинская специальность любая — достаточно интересная. Но, может быть, материальных благ таких вначале не получишь, т. е. ты, наоборот, работаешь, а получаешь как обычно.
М. Марков:
Ну, а у Вас сомнений не было, кем Вы хотите стать?
В. Подгайский:
Сомнений в принципе не было, потому что я родился в 1955 году, родители мои приехали в Несвиж на работу, уже поженившись на 6 или 5 курсе, а через 2 года я родился. Раньше районные больницы были такого барачного типа, я думаю, что Вы такого не застали. Но это был такой корпус на две стороны: на одну сторону была хирургия, на вторую — терапия, а посередине была ординаторская. И там где-то в хирургии была операционная и перевязочная. Мы жили прямо за забором больницы, снимали квартиру. Я так помню, потому что в 3 года мы уже перебрались в свой дом, отец все строил, строил его, и в 1958 году мы переехали. А так я и больничную еду ел, и купать меня водили в больницу: в приемном покое титан был с горячей водой. И теперь, когда под горячую воду залезешь, то начинаешь вспоминать именно тот период, когда титан этот был натоплен дровами. А потом этот период, когда я рос, я и отца своего очень мало помню, потому что он все время…
М. Марков:
Был на операциях.
В. Подгайский:
…работал. Потому что хирургия — это экстренное. Он один там хирург был на весь район вначале, потом еще кто-то появился. Т. е. лет до 10 мы с ним так мало виделись. Потом появилось больше хирургов, и я как бы… Во-первых, он дежурил всегда за мать, и сам дежурил, и вместо матери дежурил. Она уже тут была. И вот этот запах такой специфичный, больничный… Когда он приходил. Если запах появился, значит, он где-то дома. И вот он у меня остался, я его даже до сих пор помню.
М. Марков:
Любопытный факт, вместе с Вами работают уже дети тех хирургов, с которыми вы начинали еще 30 лет назад.
В. Подгайский:
Ну да.
М. Марков:
А вообще, сколько династий, Вы как-то подсчитывали, сколько династий работает в вашем центре.
В. Подгайский:
Уже, наверно, у нас третье-четвертое поколение, как-то так получилось. Из тех, с которыми начинали, мы двое остались. А уже одно поколение было, они поразъезжались, потом второе, а сейчас уже третье. Потому что микрохирургия — это удел молодых парней, которые сидят за микроскопом по 10 часов.
М. Марков:
Т.е. это еще и выносливость.
В. Подгайский:
Да, я думаю, что да. Плюс, когда ты увидишь этот сосуд под микроскопом, уже следующий раз тебя просто не оттянуть, тебя туда тянет как магнитом.
М. Марков:
Ну, а если вспомнить начало 90-х. Зарплата у врачей была замечательная…
В. Подгайский:
Ну да.
М. Марков:
…как говорил профессор Руммо, у его отца было 30 долларов на тот момент.
В. Подгайский:
Наверно, я уже не помню. На доллары эти тогда не мерили, но были интересные времена.
М. Марков:
Многие талантливые врачи практикующие…
В. Подгайский:
Тогда уезжали.
М. Марков:
…они уезжали. И Вы уже на тот момент, начало 90-х, сделали некоторые достаточно уникальные операции. Вы были как минимум в своих кругах известным микрохирургом. Почему не уехали?
В. Подгайский:
Так даже тогда не задумывался. Да и теперь не задумываюсь. Да и лет тогда мне было, 35, вернее, 37, самый такой возраст интересный. И тут хотелось творить чудеса. Поэтому, может, никуда и не поехал.
М. Марков:
Владимир Николаевич, есть у Вас пациенты, которые, ну скажем, особенно запомнились.
В. Подгайский:
У меня есть пациент один из первых, которому мы делали операцию по смене пола. Почему он интересен? Потому что он сам из Ленинграда, и приехал к нам на операцию с благословения своего духовного отца. Он закончил историко-иностранный факультет Ленинградского университета и преподавал в каком-то из вузов. И когда он сюда приехал, мы получили благословение, сделали фаллопластику. И он, когда вернулся назад, закончил духовную академию. И теперь он имеет уже церковный сан, не знаю, какого там ранга, но тем не менее имеет церковное имя и служит Господу Богу, но будучи, конечно, транссексуалом. Когда Светлана Алексиевич писала последнюю книгу, она просила найти ей похожего персонажа для выискивания психологического статуса такого пациента. Я ей вот его и давал для примера.
М. Марков:
Ну, вообще много таких операций по смене пола Вы сделали за 30 лет?
В. Подгайский:
Ну, около 100 у нас проходит уже.
М. Марков:
А это в основном белорусы или…
В. Подгайский:
Нет, есть почти изо всех стран, не то что почти — изо всех стран.
М. Марков:
Это именно предполагает какую-то процедуру адаптации человека или, скажем, подготовки человека к этой операции?
В. Подгайский:
Ну, во-первых, это не то что подготовка, это человек готов. Нам просто самое главное здесь не ошибиться, определить, что это на самом деле настоящий транссексуал, что это диагноз, а не просто так он решил.
М. Марков:
Т. е. если человек просто захотел, пришел к Вам…
В. Подгайский:
Такого быть не может.
М. Марков:
…Вы не возьмете.
В. Подгайский:
Никогда такого не будет. Во-первых, если он у нас в Беларуси, то не раньше чем 21 год, во-вторых, наблюдение в течение трех лет, плюс, чтобы получить разрешение смены паспортного пола, для этого специальная межведомственная комиссия существует при Минздраве. Туда входят юристы, психологи, военные, и каждый член комиссии подписывается, что да, именно так оно и есть. И ему дают разрешение не на операцию, а на смену паспортного пола. Он идет и меняет паспорт.
М. Марков:
Т. е. он будучи, допустим, мужчиной, ходит с паспортом женщины…
В. Подгайский:
Да.
М Марков:
…какое-то время.
В. Подгайский:
Какое-то время, в течение года. Ну, за этот период они, как правило, стараются подготовиться. Хотя, когда они получают паспорт, то уже счастливы. Сейчас же Интернет богат всякими рекомендациями, плюс люди между собой общаются, они уже начинают принимать гормоны противоположного пола, приходят на комиссию, и уже видно, что это настоящий транссексуал, которого остановить невозможно.
М. Марков:
Но это операция платная?
В. Подгайский:
Ну, она относительно платная, для белорусов она практически бесплатная.
М. Марков:
А как иностранец? Какие комиссии он проходит? Или он просто приезжает к Вам и обращается…
В. Подгайский:
Он приезжает с паспортом…
М. Марков:
С паспортом.
В. Подгайский:
…со своим паспортом уже того…
М. Марков:
Т. е. эту процедуру он проходит у себя?
В. Подгайский:
У себя, конечно. Потому что ты, если сделаешь ему с паспортом настоящим, а не с будущим, то это можно получить как за членовредительство и все что хочешь.
М. Марков:
Есть понятие «ложное обращение»?
В. Подгайский:
Конечно, их полно, их отсеивают. Есть и психиатрические, и гомосексуалисты могут подпасть туда.
М. Марков:
А много их в процентном отношении?
В. Подгайский:
Во-первых, они до комиссии практически…
М. Марков:
Не доходят.
В. Подгайский:
…не доходят. Там их еще раньше отсекают, на тех этапах, они проходят психиатрию, длинный-длинный период, год и два наблюдают за ними, они до комиссии, как правило, не доходят. Тут самое главное не ошибиться, не то, что это просто так: взял, поменял пол, сегодня на один, завтра на другой. Такого быть не должно.
М. Марков:
Ели все-таки перейти к теме операций, которые необходимы вследствие травм. Есть ли тут понятие такое «постоянные клиенты» или «постоянные пациенты», которые неоднократно к Вам обращались с подобными проблемами, скажем так?
В. Подгайский:
Были случаи, когда мы пришили пальцы, он вернулся на работу, проходит какое-то время, и уже звонит: «Я уже еду к Вам, я уже везу опять эти пальцы». Это было: достает из кармана, говорит, я уже знаю куда ехать, и на такси прямо в приемный покой к нам. Но второй раз мы уже, конечно, помочь не можем. Хотя таких случаев достаточно много.
М. Марков:
Были, да? Когда мы готовили эту программу, нашли одного из Ваших пациентов. Это Сергей из Бреста, он работал на шиномонтаже. И во время ремонта грузового автомобиля получил травму ноги, тяжелейшую травму.
В. Подгайский:
А, ну да.
М. Марков:
Помните его.
В. Подгайский:
Да, да.
М. Марков:
Давайте посмотрим. Тяжелая была операция?
В. Подгайский:
Да. У него была почти оторвана конечность. В процессе лечения наступило отторжение участков ткани. Омертвел участок кости в области голеностопного сустава, и мы ему сделали такую громадную реконструкцию, т. е. пересадили туда в эту зону дефекта участок малоберцовой кости с другой ноги с включением в кровоток, и большим кожно-мышечным лоскутом, взятым со спины, накрыли эту зону. Эта операция часов 10 шла и достаточно успешно завершилась.
М. Марков:
Владимир Николаевич, когда люди ложатся под нож хирурга ради красоты, я знаю, что у Вас расписаны эти операции, очередность там чуть ли не на полгода вперед. Что чаще всего исправляют?
В. Подгайский:
На первом месте это омолаживающая операция на лице, околоорбитальной области или в области век, это блефаропластика. Потом операция молочной железы, операция на передней брюшной стенке. Три зоны, где чаще всего вмешиваются пластические хирурги. Т. е. либо это избыток ткани, либо это избыток жира, отсасывание, липосакция, липофилинг — оттуда забирают, туда перемещают; плюс введение таких всяких объемных образований на лице, коррекция морщин. Вот такая целая плеяда.
М. Марков:
Правда ли, что пластика затягивает? У Вас много таких пациентов, которые приходят, ну скажем, много раз.
В. Подгайский:
Обычно не считаешь, но в любом случае на одном каком-то моменте он не останавливается. Проходит какое-то время, появляется еще что-то, опять приходят.
М. Марков:
Мужчины тоже приходят?
В. Подгайский:
Мужчины реже, конечно, процентов там 5-7, до 10. В основном это, конечно, женщины.
М. Марков:
Ну, а Вы не считаете это проблемой, когда человек приходит уже к Вам на пластику как на работу.
В. Подгайский:
И его или ее сразу видно, во-первых, видно, что у нее все уже сделано, но все равно она будет что-то делать: раздутые губы, натянутое лицо, веки — все это выправлено до не знаю какого состояния. Но все равно она будет идти и будут еще что-то делать. Таких пациенток немного, но они есть.
М. Марков:
В Интернете полно фотографий, которые называют последствиями неудачных операций. Мы сделали небольшую подборку.
В. Подгайский:
Да, да. Я видел.
М. Марков:
Я представляю.
В. Подгайский:
Лучше на них не смотреть.
М. Марков:
В чем причина может быть? Вообще оно того стоит?
В. Подгайский:
Ну, те, которых вот Вы показывали, это…
М. Марков:
Это знаменитости.
В. Подгайский:
Да, да, я знаю, переборщили хирурги, я думаю, с объемом операции…
М. Марков:
Переборщили?
В. Подгайский:
…переборщили.
М. Марков:
Подождите, но это всемирно известные люди, люди, которые имеют не просто деньги, они могут выбирать себе хирурга.
В. Подгайский:
Значит, выбрали так, не попали на такого… Хирургия без осложнений не бывает. Я был в Сан-Франциско. Знаменитый пластический хирург Брайан Тод — личный доктор Берлускони. Берлускони туда к нему летает, ему волосы пересаживает, делает блефаропластику. Но у него такая маленькая-маленькая операционная, потому что в Сан-Франциско очень дорогие площади. Я не думал, что такой знаменитый хирург имеет такие маленькие площади для операций. По нашему законодательству он вообще не открылся бы, имея такое маленькое помещение.
М. Марков:
Вам часто приходится отговаривать людей от пластических операций?
В. Подгайский:
Я как доктор, работающий в государственной клинике, как правило, всех отговариваю. За исключением тех случаев, когда видно, что точно что-то надо делать. Надо, чтобы они созрели для того, что без этого уже нельзя. И когда есть желание пациента, и у тебя это получается, значит, может быть консенсус. Но если она хочет, допустим, что-то, а ты видишь, что ты этого не сделаешь или у тебя знаний не хватает, лучше, конечно, остановиться. Но некоторые, видя, что знаний не хватает, все равно лезут, и вот тут наступает какое-то осложнение, как на приведенных Вами картинках.
М. Марков:
А из-за рубежа за этой красотой приезжают?
В. Подгайский:
Из-за рубежа, конечно, приезжают. Иногда они едут просто из-за того, что цена у нас ниже, но иногда они едут к определенному хирургу. Многие ищут не только меня, но кто-то кому-то сделал хорошо, вот и едут. Во всяком случае, из Украины и России достаточно много.
М. Марков:
Мы все время говорим о работе. А как Вы отдыхаете?
В. Подгайский:
Хирургия — это, как говорят у нас, жена, на хирургии ты женат. Других вариантов у тебя нет. В свободное от хирургии время мы ищем где и куда адреналин свой выплеснуть. Как правило, из хирургов очень многие увлекаются либо рыбалкой, либо охотой.
М. Марков:
…многие.
В. Подгайский:
…многие хирурги.
М. Марков:
Ну, а Вы что больше предпочитаете? Рыбалку или охоту?
В. Подгайский:
Ну, в принципе и то, и то. У меня по сезону. Я летом люблю сезонную рыбалку, а когда похолодает — охоту.
М. Марков:
А вот это увлечение охотой в первую очередь — оно никак не связано с профессией? То, что вот здоровый цинизм в Вашей профессии присутствует.
В. Подгайский:
Правильно. Бывают ситуации, когда осложнения, и ты вроде все сделал, что мог, и все равно это отпечаток оставляет у тебя. Ты работал, работал, допустим, пальцы пришивали, пришивали, а через какое-то время наступил тромбоз, и то, что мы делали, реампутировали и выбросили тот сегмент, который пришивали. Это оставляет, конечно, отпечаток отрицательный, и чтобы оно внутри тебя сидит: может, что-то не так первично сделал, т. е. сопереживаешь пациентам. И ждешь потом следующую операцию. Чтобы как-то улеглось, надо чтобы следующая получилась. Когда следующая получается, значит, улеглось. И здесь выход куда-то ехать на рыбалку или на охоту, чтобы отвлечься от напряженных будней.
М. Марков:
Какой самый богатый улов Вам удалось поймать? Скажем, самая крупная рыба?
В. Подгайский:
Самая крупная рыба? Ну, их несколько. В основном это связано с Припятью, связано с самыми большими рыбами нашей Беларуси. Это сом.
М. Марков:
Сом.
В. Подгайский:
У меня был один 43 килограмма, второй — 36. Ну, остальные там поменьше.
М. Марков:
У нас остался традиционный блиц. Кем Владимир Подгайский мечтал стать в детстве?
В. Подгайский:
Был период, когда увлекался математикой, больше ничем. Ну, чуть-чуть спорт был командный, игровой.
М. Марков:
Владимир Николаевич, у Вас в этом году был юбилей, 30 января.
В. Подгайский:
А, у меня у самого…
М. Марков:
Да, у Вас.
В. Подгайский:
…точно, был. 6 десятков ровно.
М. Марков:
При этом Вы хорошо выглядите. Вот скажите откровенно, у Вас никогда не было желания, чтобы Ваши коллеги чуть-чуть что-то исправили у Вас.
В. Подгайский:
Иногда посмотришь сюда, кажется, можно было б уже что-то там. А потом подумаешь: «Ай, не буду». Хотя мысли иногда посещают.
М. Марков:
Бывают.
М. Марков:
Без каких человеческих качеств врач не может состояться как профессионал?
В. Подгайский:
Без порядочности и доброты.
М. Марков:
В чем, на Ваш взгляд, секрет Вашего успеха?
В. Подгайский:
Просто я открытый человек, и я думаю, что ко мне люди относятся с такой же душой.
М. Марков:
А каких вершин в профессии Вы хотели бы еще добиться?
В. Подгайский:
На сегодняшний день появляются работы, где можно выращивать из жировой ткани будущие органы, в том числе и сердца, и печени. Вот доживем мы до такого? Примем участие в подобном?
М. Марков:
Вы не боитесь на себе показывать? Вы не суеверны?
В. Подгайский:
Нет. Хирурги всегда только на себе показывают. Не знаю, как все, но я так точно.
М. Марков:
Владимир Николаевич, Вы сегодня являетесь наставником для многих врачей. А кого из врачей вы считаете своим учителем? Есть ли вообще такой человек?
В. Подгайский:
Ну, конечно. Первые шаги в медицине или в хирургии мне, конечно, давал отец. Затем по жизни меня судьба свела с нашим выдающимся хирургом и моим самым главным учителем в хирургии профессором Гришиным Игорем Николаевичем. У меня еще два учителя есть: это профессор Крылов в Москве — родоначальник микрохирургии у нас в Советском Союзе — и вот профессор Фаубель в Берлине.
М. Марков:
Владимир Николаевич, я искренне хочу Вам пожелать такого максимального профессионального долголетия. По сути, каждый год Вашей работы будет просто делать, наверное, не одну сотню людей немножко счастливее, а может быть, очень счастливыми.
В. Подгайский:
Будем стараться.
М. Марков:
Поэтому спасибо Вам и спасибо за то, что Вы согласились прийти на эту программу.
